Представленный экземпляр принадлежал знаменитому советскому режиссёру театра и кино С. М. Эйзенштейну, который не только живо интересовался искусством Японии, но и достаточно хорошо владел японским языком: учил его на курсах при Академии Генерального штаба и даже одно время мечтал о карьере переводчика.