Рукопись Кралодворская

Краледворская рукопись — вероятно, самая блистательная историко-литературная мистификация последних трёх веков. Если подлинность макферсоновских поэм псевдо-Оссиана была опровергнута окончательно ещё в конце XVIII века, то подлинность древнечешской рукописи отстаивают до сих пор чешские националистически настроенные деятели. Признавать или не признавать реальное существование памятника XIII века — это вопрос политический. Нет речи о том, что Вацлав Ганка (1791—1861), чешский просветитель XIX века, добивался славы или денег, когда в 1817 г. объявил о своей удивительной находке. Он якобы нашёл 12 листов (обрезков) древних пергаменов на чердаке в церковной башне города Кёнингхоф (от города и название рукописи в чешском переводе) на Эльбе. К этому добавилась и другая историческая «находка» из замка г. Зелена Гура.

Чехия, живущая под гнётом Австрии, страдала от утраты своей культурной идентичности, забвения языка, от отсутствия литературных памятников, сопоставимых со «Словом о полку Игореве». Памятники были нужны как воздух, и Ганка-славист, библиотекарь Национального музея в Праге, их придумал, написал, выполнил на пергаменах со смытым прежним текстом. Помогал ли ему другой филолог, поэт Йозеф Ланда (1793—1834), до сих пор не доказано полностью, но предполагают, что помогал. 

В научной и политической дискуссии о Краледворской рукописи участвовали многие выдающиеся деятели культуры и политики Чехии и России, а Ганка был настроен пророссийски. Среди тех, кто опровергал подлинность документов, был знаменитый русский арабист и писатель Осип Иванович Сенковский (известный под псевдонимом «барон Брамбеус»), выступал против научной фальсификации будущий президент Чехии Томаш Масарик.