Лаврентьевская летопись

Это древнейшая дошедшая до наших дней датированная русская летопись. Рукописная книга получила своё название по имени монаха Лаврентия, выполнившего основную часть работы по переписке текста. На последних листах рукописи Лаврентий оставил запись, в которой сообщил, что переписал летопись по благословению суздальского епископа Дионисия для великого князя суздальского и нижегородского Дмитрия Константиновича; начал свой труд 14 января и завершил его 20 марта 1377 года (по современному летосчислению). 

Как и любая русская летопись, Лаврентьевская летопись представляет собой компиляцию многих произведений разных жанров, созданных в разное время разными, в большинстве неизвестными авторами, и опирается не только на письменные источники, но и на богатую устную традицию. Повествование о дохристианской, дописьменной Руси основано на исторических преданиях и легендах. 

Летописание по традиции начинается с библейских времён, от разделения земель сыновьями Ноя, и доходит до 1305 года по современному летосчислению. Текст открывает «Повесть временных лет» — «Се повести временных (минувших) лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве стал первым княжить, и как возникла Русская земля». Под этим названием понимается древнейший сохранившийся до наших дней летописный свод, созданный в начале XII века. 

Текст «Повести временных лет» в составе Лаврентьевской летописи завершается припиской Выдубицкого игумена Сильвестра, ставшего в 1118 году епископом Переяславля Южного. В целом это летописание Владимира Мономаха, который, вступив на киевский стол в 1113 году после смерти Святополка, перевёл летописание из Киево-Печерского монастыря в свой Михайловский Выдубицкий монастырь, сделав летописание княжеским. Переработка Сильвестра касалась в основном времени Святополка и Владимира Мономаха: подчёркнута роль Мономаха в проведении съезда русских князей в 1097 году в Любече и его усилия по сохранению мира между князьями. «Повесть временных лет» стала последним общерусским летописным сводом перед распадом Киевской Руси.

Дальнейшее повествование Лаврентьевской летописи объединяет в себе летописание важнейших политических центров периода феодальной раздробленности: владимирское, ростовское и тверское.

Пергамен, послуживший материалом для кодекса, не самой лучшей выделки: на многих листах можно заметить швы и отверстия разной величины. Сохранились следы разлиновки, которая помогала писцу выдерживать ровность строк. В книге 173 пергаменных листа, сброшюрованных в 24 тетради; несколько листов утрачены (лакуны между л. 9 и 10, после л. 169 и после л. 170). Обычное число листов в тетради — 8. Однако в конце рукописи регулярнность нарушена: несколько листов срезаны и заменены другими, подклеенными на фальцах (вставные л. 157, 161, 167). Это говорит о том, что текст в заключительной части книги был отредактирован.

Текст написан двумя типами письма. Первые 40 листов выполнены уставом, воспринятым книжниками на Руси ещё в XI веке из Византии через посредство южных славян. На обороте листа 40 работа первого писца, имя которого осталось неизвестным, прервалась. Далее труд продолжил монах Лаврентий, который располагает текст в два столбца и пишет так называемым русским полууставом. Этот тип письма возник во второй половине XIV века и просуществовал недолго, поскольку вскоре был вытеснен южнославянским наклонным полууставом, который сохранятся в русской рукописной книжности вплоть до ХХ века. Таким образом, Лаврентьевская летопись является чрезвычайно ценным памятником для палеографических исследований: на её листах отразился сам процесс развития русской письменности.

Книга украшена заставкой тератологического стиля, характерного для древнерусских рукописей XIV века. Заставка помещена в самом начале, перед текстом, и содержит тонко прорисованные двойным киноварным контуром и вписанные в плетёный орнамент изображения диковинных птиц.  Киноварью написаны заголовки, погодный счёт лет и начальные буквы статей — инициалы. В начальной части рукописи, где текст написан уставом, инициалы украшены плетёным орнаментом. Однако первый писец не успел прописать все орнаментированные киноварные инициалы: на некоторых листах можно заметить, что на месте, оставленном для фигурной буквицы, вписан неорнаментированный инициал — того же типа, что и в полууставном письме Лаврентия. Киноварью выполнена и запись монаха Лаврентия, завершающая книгу. Драгоценные для нас фактические сведения о создании рукописи Лаврентий обрамляет традиционными для средневековой книжности пассажами, выражающими духовную радость писца, завершающего свой труд, и его просьбу к читателям простить его, если в тексте обнаружатся описки, — «занеже книги ветшаны, а ум молод не дошёл». Так мы узнаём ещё одну важную деталь: оригиналом служил древний протограф, ветхий от времени.

Лаврентьевская летопись дошла до нас в более позднем переплёте, который по конструктивным особенностям датируется концом XV — началом XVI века. 

Рукопись не только читали, но и использовали в качестве оригинала при создании других летописей, о чём свидетельствуют многочисленные редакторские пометы на полях — большие кресты и маленькие крестики.

Книга хранилась в нижегородском Благовещенском монастыре. Затем принадлежала Рождественскому монастырю во Владимире, о чём свидетельствует читающаяся на первом листе запись, которая по палеографическим данным датируется концом XVI — началом XVII века: «Книга Рожесвенсково манастыря володимирскаго».

В XVIII веке рукопись оказалась в собрании Софийского собора в Великом Новгороде, где с неё в 1765 году учениками Новгородской семинарии была сделана копия (ныне хранится в Библиотеке Российской Академии наук в Санкт-Петербурге). В 1791 году в числе прочих рукописей Лаврентьевская летопись была отправлена из Новгорода в Москву, где попала к обер-прокурору Синода графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину, известному как историк, археограф и страстный собиратель рукописей и древностей.

С этого времени Лаврентьевская летопись вводится в научный оборот. В 1793 году А. И. Мусин-Пушкин издал сохранившееся в Лаврентьевской летописи «Поучение Владимира Мономаха». Н. М. Карамзин активно использовал памятник в работе над «Историей государства Российского».

В 1811 году А. И. Мусин-Пушкин преподнёс манускрипт в дар императору Александру I, который и передал его в Императорскую Публичную библиотеку, что чудесным образом спасло манускрипт от гибели — великолепное собрание древностей и рукописей графа безвозвратно погибло в московском пожаре 1812 года.
Как самый старый из сохранившихся источников по древнейшей истории славян и Руси, Лаврентьевская летопись открывает Полное собрание русских летописей и традиционно помещается в Первом томе этой серии.

Именно эта летопись была выбрана Д. С. Лихачёвым в качестве основного источника при подготовке академического издания текста «Повести временных лет» в 1950 году в серии «Литературные памятники». «Повесть временных лет» по Лаврентьевскому списку стала хрестоматийным материалом для изучения древнерусской истории и литературы.

Сегодня бесценный оригинал извлекается из специального сейфа Российской Национальной библиотеки преимущественно только для экспертиз сохранности.
Более подробно о памятнике можно прочесть на сайте РНБ.