О разыскании истины. T. 1

Николя Мальбранш (1638–1715) — один из виднейших философов-картезианцев рубежа XVII и XVIII веков, основоположник философского направления «окказионализм». Вольтер уважал воззрения Декарта, но воспринимал метафизику картезианцев как излишне умозрительную. Тем не менее он воздавал должное и последователю Декарта Мальбраншу, упоминая его в «Диалогах Эвгемера» как «гениального человека». 

В библиотеке Вольтера сохранилось трёхтомное издание главного сочинения Мальбранша — «О разыскании истины, трактат о природе человеческого духа, а также о путях для избежания заблуждений в занятиях науками», впервые опубликованного в 1674–1675 годах.

«Мальбранш, несмотря на все свои ошибки, прав, философски заявляя, что мы существуем в Боге и что мы всё видим в Боге», — писал Вольтер в небольшом трактате конца 1760-х годов под названием «Всё в Боге. Комментарий к Мальбраншу» (опубликован под псевдонимом «аббат де Тилладе»). И всё же, согласно Вольтеру, «ошибок» у католического священника Мальбранша было немало. Страницы его трактата испещрены маргиналиями критического характера. Четыре раза написал Вольтер слово «заблуждение» (т. 1, с. 414–415) на полях рассуждений Мальбранша об идее бесконечного, о которой священник писал как о доказательстве бытия Божия. 

Мальбранш ссылался на авторитет блаженного Августина, который для Вольтера был ложным. Первая фраза, открывающая трактат, содержит ссылку на святого Августина: «Дух человеческий по своей природе занимает как бы середину между своим Творцом и телесными тварями; ибо, как говорит блаженный Августин, ничего нет выше него, кроме Бога, и ниже его, кроме тел» (пер. Е. Б. Смеловой). На полях Вольтер написал: «Св. Августин — не доказательство» (т. 1, с. [1]). Мальбранш упоминает грехопадение первого человека, констатируя, что оно «уменьшило общение нашего духа с Богом». «Ты там был?» (т. 1, с. [5]), — язвительно заметил по этому поводу Вольтер, который не терпел отсылок к авторитету текстов Священного Писания. 

Вызвало возмущение у Вольтера и замечание о том, что занятия наукой без духовного содержания лишь увеличивают «порабощение». «А ты? Не раб ли ты своей химеры?» (т. 1, с. [22]), — бесцеремонно вопрошал автора Вольтер. «Какая галиматья» (т. 1, с. 27), — так отреагировал Вольтер на закономерное для католического священника рассуждение о том, что «тайны веры были установлены одной благодатью». 

Ознакомившись лишь с текстом помет Вольтера на полях сочинения Мальбранша, можно было бы прийти к выводу, что учение католического священника было чуждо ему и не оказало на него влияния. Но это не так. «Ваш Мальбранш написал половину своей книги по внушению разума, а другую половину — по внушению воображения и предрассудков», — заявляет герой философской повести Вольтера «Простодушный». Философ не принимал отсылки Мальбранша к текстам Священного Писания и отцов церкви, но теоцентризм Мальбранша не вступал в противоречие с деизмом Вольтера. Для окказионалистов, последователей Мальбранша, Бог был причиной всех причин, но этот тезис был верен и для философского учения Вольтера. Его язвительные пометы довольно много говорят нам о его характере и эмоциях, проявлявшихся по ходу чтения, и их не следует считать свидетельством неприятия прочитанного в целом.

П. Ю. Мажара, Н. М. Сперанская